Распад СССР ознаменовался для России началом нового времени, потому что значительная часть бывшей единой страны, прежде всего, исторические части «русского мира», то есть русского цивилизационного, да и этнического, мира, вдруг оказалась за российскими границами. Ельцинское десятилетие довело страну до краха во многих сферах, и Россия опустилась на экономическое и социальное дно.
Но даже в то время Россия обладала двумя признаками сверхдержавы, хотя больше считаться таковой уже не могла. Речь идет о собственном ядерном оружии практически аналогичного с США уровня и обширных природных ресурсах планетарного значения. Это, прежде всего, энергоносители, драгоценные металлы, металлические руды и неметаллы, древесина, пресная вода, плодородные сельхозугодья и так далее.
Дела России пошли в гору, конечно, в эпоху Владимира Путина. Произошел экономический скачок, и страна начала выбираться из той пропасти, в которой оказалась в конце правления Ельцина. Постоянный рост экономики, начавшийся фактически в период назначения Путина на пост премьер-министра в середине 1999 года и его последующего избрания в президенты, непрерывно продолжался до 2009 года, когда на время замедлился под влиянием мирового кризиса. Эпицентром кризиса был англо-саксонский мир, а причиной — крах неолиберализма. Российская экономика продолжала расти и в последующие годы, но три года назад процесс остановился, прежде всего, из-за санкций, которые западные страны ввели из-за украинского кризиса.
После сокращения ВВП в течение 2014 года на 3,7% в 2015 году спад составил 1,5%. А уже в 2016 году, преимущественно благодаря подъему в последнем квартале, общий рост достиг 1%. Похоже, экономика страны, наконец, адаптировалась к условиям санкций и, справившись с определенными последствиями стабилизации, продолжит расти и крепнуть. Но российские политики и эксперты продолжают спорить о том, по какому пути идти дальше и к каким реформам прибегнуть.
Россия окрепла, и ее армия стала мощнее. Были достигнуты успехи в космических исследованиях, в развитии энергетики. Тем не менее, в кругах экономистов звучит критика в связи с тем, что из-за остаточных элементов неолиберализма страна упустила момент для развития своей промышленности в разных отраслях, прежде всего, в обрабатывающей промышленности. Также Россия могла бы использовать свои природные ресурсы планетарного значения так, чтобы, с одной стороны, поднять уровень переработки экспортного производства, а с другой — заместить собственным производством часть импортных товаров, чтобы таким образом сократить расходы на экспорт и вместе с тем развить некоторые отрасли промышленности.
Одни отрасли, например, ВПК и энергетика, отчасти машиностроение и производство транспортных средств, чрезвычайно развиты и показывают постоянный рост. Однако некоторые перерабатывающие отрасли промышленности так и не оправились от потрясений 90-х годов. Несмотря на реабилитационные меры, эти отрасли не достигли необходимой динамики и не удовлетворяют внутренние потребности страны, вызывая необходимость в импорте, да и качество продукции крайне нуждается в технологическом рывке.
В 2016 году во время двух моих визитов в Россию, продлившихся в общей сложности месяц, когда я объехал обширную европейскую часть страны (Волго-Вятский регион, Центральный экономический регион, часть Северо-Западного региона и большую часть Поволжья) и побывал в научных центрах, я смог лично убедиться в реальной мощи российского государства. Я имею в виду впечатляющее градостроительство и устройство российских городов во всех означенных регионах, подъем и разнообразие направлений сельского хозяйства, развитость и эффективность всех видов путей сообщения, отличное функционирование университетской научной сферы. При этом, замечу, за свою жизнь я имел возможность посетить и узнать большую часть других европейских стран, и мне есть с чем сравнивать.
Уровень жизни населения несколько выше сербского, но вообще-то он снизился за последние годы вследствие уже упомянутых санкций, которые западные страны ввели из-за украинского конфликта. Тем не менее, государство более или менее поддерживает покупательную способность населения, хотя, с другой стороны, происходит сокращение размеров заработной платы в пересчете на евро, то есть иностранную валюту. Поэтому если перевести размеры современных зарплат в иностранную валюту, то они значительно меньше, чем были три года назад. Но и с этими деньгами покупательная способность граждан в России снизилась незначительно.
На экономическом факультете в Нижнем Новгороде, где я имел возможность прочитать лекции студентам и наладить контакты с коллегами, прекрасно осознают успехи, а также упущения и те возможности, которые есть у страны для наращивания уже существующих преимуществ, особенно в сфере природных ресурсов. Также там хорошо понимают и реальные вызовы и противоречия, существующие в стране и являющиеся, в основном, наследием 90-х годов, глубокого кризиса и ущерба, которые в то время не только ударили по экономике, но и привели к большим социальным различиям. Впоследствии они, конечно, несколько нивелировались. Например, в период после 2000 года самые значительные результаты были достигнуты как раз на уровне низших социальных слоев, которые находились в самой тяжелой жизненной ситуации, поэтому и демографическая ситуация в стране была очень тяжелой: отмечался отрицательный естественный рост.
В этом направлении государство — а в этом я мог лично убедиться — добилось больших успехов, которые очевидны, и которые, разумеется, способствуют тому, что власть может рассчитывать на поддержку большей части электората, поскольку широким слоям населения в основном уже не приходится заботиться об элементарном выживании. Например, проезд в общественном транспорте в Нижнем Новгороде (автобусе, троллейбусе, трамвае, маршрутке, а это небольшие скорые автобусы с большими колесами) стоит около 20 рублей, то есть 30 —35 динаров. В Белграде стоимость намного выше. Обед (меню, кстати, весьма разнообразное) в студенческой столовой на экономическом факультете в отделении в Нижнем Новгороде и отделении в Княгинино (студенты и профессора университета едят в одних и тех же столовых) стоит в пересчете около одного евро. Также очень доступно проживание в студенческих общежитиях, разнообразна спортивная и культурная жизнь, а цены во дворцах спорта и культурных учреждениях весьма доступные.
При Путине за каждого новорожденного ребенка семья получает около 10 тысяч евро. Кстати, это одна из причин того, что демографическая ситуация в России стабилизировалась, и за последнее десятилетие естественный прирост населения вместо отрицательного стал нулевым, то есть без демографических потерь, а затем и положительным. А это колоссальный успех и сегодня большая редкость среди европеоидных народов. Все они и в Европе, и в Англо-Америке, и в Австралии столкнулись с демографическим спадом и, главное, с более или менее выраженным отрицательным естественным приростом.
Все, что в России связано с государством, мощно и впечатляюще: начиная с поездов, которые едут со скоростью 150 километров в час (на стратегических направлениях, таких как Москва-Санкт-Петербург) и даже быстрее, очень разветвленной сети аэропортов, уникально развитого внутреннего сообщения по рекам и каналам (на круизных судах я объехал северное и среднее течение Волги), и вплоть до монументального вида архитектуры (тысячелетнего наследия) в городах тех многочисленных регионов, в которых я побывал. Впечатляет также устройство городской инфраструктуры, удовлетворительный уровень сельского хозяйства в той местности, где мне довелось побывать, включая северные регионы с обширными площадями, занятыми теплицами, и исключительный уровень снабжения российского рынка разного рода товарами.
Впечатляет и несколько стадионов, построенных для мирового первенства по футболу, которые я имел возможность посетить (в Москве, Казани, Нижнем Новгороде). И уже в следующем 2018 году мир сможет их увидеть, как и процветание, и современные кварталы в упомянутых и многих других городах страны. А ведь по медийной значимости Чемпионат мира по футболу равноценен зимним Олимпийским играм в Сочи 2014 года.
С другой стороны, в кругах экономистов (я являюсь постоянным членом редакции научного журнала «Вестник» экономического факультета в Нижнем Новгороде, где опубликовал несколько статей на тему экономики, а также геополитики и политологии, вышедших в других российских научных журналах) нет единого мнения о дальнейшем направлении развития российской экономики.
За рубежом находит большой отклик позиция ведущих российских экономистов, выраженная, прежде всего, в выступлениях и публикациях Сергея Глазьева. Глазьев, уважаемый российский экономист и советник президента Путина, считает, что, несмотря на все достигнутое в России, нужно решительно двигаться в уже заданном направлении, поскольку весь остальной мир столкнулся с недостатком четких альтернатив (концептуальных и практических) после 2008 года и краха неолиберализма.
КОНТЕКСТ
Путин спас российскую экономикуДахия15.03.2017
Экономика к санкциям привыкла, россияне — нетČeská Pozice02.02.2017
Туманные перспективы российской экономики«Нихон кэйдзай»28.01.2017
Глазьев обоснованно отмечает, что остаточные неолиберальные и в особенности неомонетаристические догмы присущи финансовым кругам России и, прежде всего, тем, кто близок к Центробанку. Глазьев полагает, что, невзирая на выгоды, которыми открытая экономическая система страны может обладать и обладает в мировой глобальной экономике, для пользы России нужно стремиться к постепенному созданию отдельного экономического пространства. Оно было бы устойчиво к влияниям глобального финансового спрута, которым фактически управляет англосаксонский капитал и центры власти (Уолл-Стрит, Сити и другие).
В противном случае страна и ее экономика — мы сами в какой-то мере свидетели этого — очень уязвима. «На финансовом фронте США обладают подавляющим преимуществом. Они контролируют эмиссию мировой валюты и МВФ, который, в свою очередь, определяет нормы функционирования мирового и большинства национальных валютных рынков, включая российский. Вместе со своими геополитическими союзниками: Японией, Великобританией и ЕС, валюты которых тоже обладают статусом мировых, они контролируют подавляющую часть мирового валютно-финансового пространства и обладают большинством голосов в международных финансовых институтах.
На информационном фронте глобальная монополия американских СМИ позволяет им формировать общественное мнение и влиять, таким образом, на предпочтения избирателей, формируя политический ландшафт в большинстве демократических стран. И на других важнейших фронтах гибридной войны: культурном, идеологическом, продовольственном, энергетическом, коммуникационном — США имеют ощутимые преимущества».
С учетом всего этого Глазьев заключает, что нынешняя концепция Центробанка России неадекватна, и что ее необходимо заменить концепцией стратегических и плановых действий, модифицированных и адаптированных для РФ по примеру успешной сегодня китайской экономики, особенно принимая во внимание интересы широких слоев российского населения.
Крайне важно разработать новый технологический порядок, отказаться от текущего плавающего курса рубля, защитить и развить отечественное производство, особенно в перерабатывающей отрасли. Глазьев указывает на олигархическо-бюрократическую часть российского государственного аппарата, экономического сектора и общества, которая преследует собственные интересы, зачастую противоречащие необходимым реформам в экономической и особенно финансовой сфере страны. Глазьев, а вместе с ним и ряд авторитетных российских специалистов по макроэкономике и финансам, полагает, что требуется снизить слишком завышенную процентную ставку Центрального банка России и обеспечить выгодные для экономики страны кредиты, то есть присутствие «других средств». Об этом Глазьев в интервью белградскому изданию «Геополитика» в апреле 2016 года сказал так:
«После переворота пятого октября 2000 года, совершенного по модели западных цветных революций, процентные ставки в Сербии постоянно очень высоки, поэтому многие предприятия не смогли профинансировать свое производство, а некоторые из тех, кто взял дорогие кредиты, затянули у себя на шее долговую петлю. Но если Сербии после 2000 года Запад навязал рыночный фундаментализм, то почему Россия в некоторых элементах экономической политики следует рекомендациям МВФ, хотя у нее достаточно средств и ресурсов, чтобы защитить свой экономический суверенитет?»
Глазьев также отметил, что знаменитый экономический бум в западных странах и Японии после 1945 года сделало возможным именно финансирование стратегических отраслей экономики в рамках сотрудничества центральных и коммерческих банков, а отнюдь не превосходный план Маршалла и прочее.
Наконец, можно назвать основные направления необходимых реформ и усовершенствований экономической системы России, которые могли бы стать для нее альтернативой. Картина происходящего не черно-белая, ведь, как утверждают одни критики, за эру Путина России удалось достичь весьма скромных результатов. Некоторые апологеты, напротив, полагают, что под натиском отечественных и международных проблем менять или модифицировать ничего не нужно.
С одной стороны, Россия остановила падение, начавшееся при Ельцине, значительно повысила свой экономический уровень (это ощущают и широкие массы населения). Демографические кривые остановили стремительное падение и показали положительный рост. Вопиющие социальные различия родом из 90-х годов немного сгладились и скорректировались. Однако прослойка олигархов, которая появилась в 90-е годы, пусть и потеряв часть своего влияния, по-прежнему сильна. А определенная часть элиты общества из-за собственных интересов не проявляет должного рвения в геополитическом конфликте с глобалистскими силами и, прежде всего, США и англосаксонской политикой (Дугин называет это явление шестой колонной). В финансовой же сфере по-прежнему сильны позиции неолиберальной и неомонетаристской концепции.
Значительное число российских экономических экспертов считает, что нужно сокращать импорт (это кажется очень логичным, и в интересах страны к этому нужно стремиться, придавая дополнительный импульс развитию отечественной промышленности, особенно в перерабатывающей отрасли). Номинально российский экспорт значительно превосходит импорт, что связано с экспортом энергоносителей и других сравнительных преимуществ. Однако, к примеру, в сфере сельского хозяйства и товаров народного потребления, бытовой техники, компьютерных и информационных технологий доля импорта велика, и ее можно было бы снижать, стимулируя собственное массовое и технологически качественное производство. С помощью этих и других мер в будущем можно достичь большой финансовой выгоды.
Отказавшись от устаревших элементов неомонетаризма — что подразумевает снижение размера процентной ставки Центробанка, отказ от плавающего курса рубля, целевой уровень инфляции, противодействие импортным лобби и прочее — можно было бы перейти к адекватной финансово-монетарной политике, то есть к адаптированной к российским условиям неокейнсианской экономико-социальной доктрине.
В управлении экономикой и страной стоило бы больше опираться на интеллектуальную и экспертную элиту и ограничить влияние олигархов и бюрократических политических структур, которые в своих действиях руководствуются, в первую очередь, отнюдь не интересами государства (конфликт интересов). Также в новых условиях стране и ее экономике необходимы качественные знания и стратегия.
Нужно принять дополнительные меры институционального характера, чтобы в достаточной мере сократить огромный имущественный разрыв, сформировавшийся в 90-е годы, и стабилизировать ситуацию в интересах широких слоев населения, а также самого государства. Разумеется, все это очень сложные и щепетильные процессы и вопросы, поскольку в случае слишком резких действий большой капитал начал бы «убегать» из страны, да и самих магнатов часто стимулируют к тому, чтобы они проживали на Западе и не вкладывали значительную часть капитала в экономику своей страны.
В общем, за последние полтора десятилетия было достигнуто многое. Однако из-за серьезных международных вызовов и влияний, с которыми сталкивается Россия, будучи мировой державой, а также из-за очень выраженных последствий событий 90-х, сказавшихся на всех сферах общественной жизни и экономики необходимы новые реформы и очередные шаги на экономическом и социальном пути страны. И хотя в кругах российских экспертов и элиты, а также в среде политиков нет консенсуса относительно всех элементов и стратегий на этом продолжительном пути, все же есть общее понимание необходимости изменений.
Учитывая все это, а также разного рода значимую информацию, лично для меня по-прежнему существует некая дилемма, хотя основные направления дальнейших реформаторских действий в экономической, а особенно в финансовой сфере России у меня не вызывают сомнений. Вскоре я снова отправлюсь в Россию на очередные 20 дней, чтобы прочитать лекции на факультете, а также принять участие в нескольких важных международных мероприятиях в Москве, Нижнем Новгороде, Казани и некоторых других российских городах. Там, на месте, я хочу в контакте с российским научным сообществом пополнить свои знания и представления в этом вопросе.
Ясно одно: Россия — великая мировая держава, переживающая подъем. Ее элиты в целом осознают и тот путь, который они прошли (катаклизмы и кризисы 90-х, успехи, некоторые ошибки последних двух десятилетий), и серьезные и разнообразные проблемы, стоящие перед страной в настоящее время. Везде, где бы я ни побывал, общаясь с российскими обывателями, я встречал дружественное отношение к сербам — родственному славянскому, православному и дружественному балканскому народу.
Что касается элит, то отношение было разным. Университетские профессора, специалисты были открыты для сотрудничества без всякого соперничества и проявляли доброжелательность вплоть до простодушия. В целом опыт общения с представителями государственного аппарата, сотрудниками администрации и чиновниками тоже не был отрицательным, и все они отзывались о сербах пусть не с большой, но заметной симпатией. Российский патриотизм находится на самом высоком уровне: на майские и другие праздники люди носят с гордостью георгиевские ленты, произносят тосты за сильную Родину.
За Россию, за Родину, которую вне зависимости от социального статуса и политических предпочтений все по праву считают великой державой и гордятся ею. Я видел, как не только русские, но и люди других национальностей: татары, башкиры, чуваши — и простые люди, и элита — прославляли Родину и носили георгиевские ленты, считая себя потомками участников Великой Отечественной войны и подчеркивая это в разговоре, гордясь этим. Кстати, складывается впечатление, что по всей России русские (80% всего населения Российской Федерации по данным переписи) и другие национальные группы, как и их предки, готовы принести подобную жертву сейчас и в будущем, в том числе, отказавшись от материальных благ, потому что верят в перспективы и тот путь, по которому идет страна, и понимают те вызовы, которым противостоят!
Для всех них дальнейшее экономическое развитие и реформы в стране — лишь одна из возможностей сохранить и приумножить в новых условиях силу страны и те результаты, которые были достигнуты во всех сферах жизни общества за последние полтора-два десятилетия.
Научные труды, которые я с моими уважаемыми коллегами, тоже преподавателями из Сербии в России, опубликовал к настоящему моменту, и которые посвящены теме углубления сотрудничества между нашими странами (Придунавья Сербии и Волго-Вятского района) в сфере растениеводства и животноводства, российские специалисты и экономические круги приняли с большим вниманием и радушием. Пространство же для углубления экономического сотрудничества двух стран (в других отраслях тоже) по-прежнему охвачено лишь в малой степени и потенциально огромно.
Нет комментариев
Добавить комментарий