Европейский политический класс радуется тому, что в Нидерландах ксенофобская Партия свободы не смогла победить на парламентских выборах. Это воспринимается как первая хорошая новость после Брексита, Трампа и целой серии прочих неприятных сюрпризов. С новой силой вспыхнули надежды, что при избрании французского президента в апреле—мае и немецкого парламента в сентябре тоже все как-нибудь утрясется, и популисты-ксенофобы проиграют и там.
Возможно. Но надо учитывать, что действующий нидерландский премьер Марк Рютте вырвал победу, во-первых, потому что позаимствовал у противника кое-что из его антимигрантского арсенала, а во-вторых, как раз накануне выборов набрал очки в ссоре с президентом Турции. Изгнание турецких министров, приехавших агитировать нидерландских турок за Эрдогана, и безобразная истерика, устроенная по этому поводу Анкарой, помогли Марку Рютте предстать в качестве храброго заступника национальных интересов, даже если эта роль его не так уж и манила.
Не очень дружное и не особенно энергичное заступничество за голландцев в их ссоре с Турцией со стороны правящего слоя ЕС говорит о том, что этот слой недостаточно быстро движется к пониманию очевидных вещей. Ведь старый руководящий класс сможет сохранить власть и отбросить «популистов», только если успеет сформулировать для Европы новую политику.
А неизбежная часть этой политики — гораздо большая, чем до сих пор, закрытость перед Большим Ближним Востоком. Включая ту же Турцию. Политическое размежевание с ней, на которое она сама напросилась, могло бы стать поворотным событием, если бы Евросоюзом руководили решительные и незашоренные лидеры.
Турция все дальше уходит от европейских стандартов в своем устройстве и идеологии, но формально продолжает числиться кандидатом в ЕС. Попытки эмиссаров Эрдогана прямо на европейских землях требовать лояльности от живущих там этнических турок ударили в одну из самых болезненных точек Европы.
Ведь так называемый мигрантский кризис переживается там с такой остротой не потому, что переселенцев с Востока так уж невероятно много. Проблема не столько в их количестве (тем более что европейские правительства сейчас впускают все меньше иммигрантов), сколько в том, что господствовавшая до недавних пор идеология мультикультурализма поощряет въезжающих сохранять обособленность и не становиться лояльными гражданами своих новых отечеств.
Если мультикультурализм — правильное учение, то и Эрдоган совершенно прав, перенося внутритурецкие споры на европейскую землю. Если же турецкий властитель дал маху, а именно эту мысль только что поддержал голландский электорат и наверняка поддержат избиратели во всех других европейских странах, значит шаблоны мультикультурализма — нечто уходящее. Эти шаблоны будут отодвинуты либо старыми правящими кругами Европы, если они успеют осознать волю своих граждан, либо уже новыми.
Национальные государства, опирающиеся на демократически организованные гражданские нации, оказались куда более жизнеспособными, чем воображали глобалисты, враждебные к свободе, не понимающие демократию и считающие, что люди должны подчинить свою жизнь их визионерским утопиям.
Евросоюз или найдет баланс между европейской идентичностью и устремлениями входящих в него гражданских наций, или развалится. На ближайшую перспективу поиск этого баланса означает, помимо прочего, и уход в себя, неизбежно сопряженный с уменьшением открытости к обществам неевропейского типа.
Прекращение длящейся десятилетиями лживой и лицемерной игры в «прием» Турции в ЕС могло бы стать большим шагом в правильную сторону. Пока он не сделан. Но в целом не только сама Европа, но даже и ее заскорузлый политический класс кое-как движется туда, куда указывает история. А значит, этот класс сохраняет возможность удержать власть в своих руках. По крайней мере, пока.
Из чего следует, что нынешний год, пусть и без гарантии, но имеет все-таки шанс оказаться более спокойным, чем 2016-й. Не из-за того, что мировой идейный кризис пойдет на убыль, а потому, что какое-то время он может прокладывать себе дорогу и без революций.
Попробую описать, так сказать, бессюрпризный вариант 2017-го. Не поручусь, что год окажется именно таким, но надежды есть.
1. В главных европейских странах не будет переворотов. Новоизбранные правители Франции, Германии и других стран окажутся выходцами из системных кругов, которые попытаются хоть частично обновить политику, сделав выводы из прежних ошибок. Престиж Евросоюза перестанет снижаться.
2. В переговорах об условиях Брексита на каждом шагу будет вылезать наружу нелепость и даже утопичность самой этой затеи. Усилия переговорщиков станут стихийным порядком клониться к тому, чтобы сделать этот уход мало что меняющей условностью.
3. В США будет происходить что-то вроде нормализации режима Трампа, т. е. отсечение абсурдностей и продвижение того, что действительно назрело.
Пример. Праведный гнев по поводу попыток новой администрации запретить въезд гражданам из нескольких стран обычно не учитывает того факта, что и при прежнем режиме въезд в США из тех же самых стран был очень затруднен. При добром Обаме из каждых трех граждан Сирии, просивших американскую визу, двое получали отказ, и гуманной общественности даже в голову не приходило митинговать в защиту этих двоих.
Теперь Трамп пытается запретить въезд и третьему. Это, конечно, перегиб, но контуры компромисса легко просматриваются. Видимо, въезд в принципе разрешат, но доля впускаемых уменьшится против прежней еще раза в два. И это станет просто развитием той тенденции, которая была очевидна и раньше.
То же самое произойдет и на других участках. Протекционистские начинания будут предприняты, но продвинутся вовсе не так сильно, как обещал Трамп. И, возможно, уменьшатся масштабы бюрократического регулирования американской экономики. Но и здесь революции не будет. Все это ляжет в общемировой тренд. Надолго или нет, но попытки усилить протекционизм и одновременно ослабить угнетение собственных рынков будут делаться многими странами.
4. Тоталитарное государство джихадистов, созданное на иракских и сирийских территориях, будет если и не полностью, то почти целиком уничтожено. Территории прежних Ирака и Сирии разделятся на более или менее устойчивые самоуправляющиеся анклавы и на зоны влияния соседних держав. Масштабы бедствий уменьшатся. По крайней мере, на то время, пока не созреют новые войны.
5. Российско-украинский конфликт продолжится на том же примерно уровне, что и сейчас. Линии разделения будут прежними. А «большая сделка» Россия—США останется в воображении тех, кто ее придумал.
Вся эта благостная картина, конечно, не является единственно возможной. Но мировой кризис рассчитан надолго и не раз будет проходить через обманчиво спокойные стадии. Не исключу, что нынешний год попадет в одну из них и озадачит мир своим относительным благолепием.
Сергей Шелин
Нет комментариев
Добавить комментарий